Библиотека Виктора Конецкого

«Самое загадочное для менясущество - человек нечитающий»

06.07.2020

СУДЬБА ЛЕЙТЕНАНТА КОМЕЛОВА

МОРСКАЯ ИСТОРИЯ

6 июля 2020 года исполняется 130 лет со дня рождения лейтенанта Михаила Михайловича Комелова, соседа Александра Блока по дому, последнего адъютанта А.В. Колчака. Предлагаем вниманию читателей статью Наталии Цендровской «Судьба лейтенанта Комелова».
Наталия Ксенофонтовна Цендровская – известный краевед, глубокий знаток истории Санкт-Петербурга; много лет работала старшим, ведущим научным сотрудником Государственного музея истории Санкт-Петербурга, Музея-квартиры А. Блока.
Н.К. Цендровская проводит уникальные пешеходные авторские экскурсии по городу, в т. ч. «От Невы до Фонтанки», «Вокруг Новой Голландии», «От устья Мойки по берегам Пряжки», «Адреса Романовых на Английской набережной и в Коломне», «Вокруг Адмиралтейства» и другие.
Все фотографии (кроме одной – на палубе штабного судна «Кречет»), представленные в публикации, присланы автору статьи Марианной Марковой, внучкой М.М. Комелова, и публикуются с её разрешения.

НАТАЛИЯ ЦЕНДРОВСКАЯ
СУДЬБА ЛЕЙТЕНАНТА КОМЕЛОВА

В архиве Александра Блока встречаются удивительные бумаги. Есть, например, папочка со списками жильцов дома, в котором он жил последние девять лет. Есть списки по всему дому, есть только по его, третьему, подъезду. И как только он их раздобывал из Комитета домовой охраны и Домового комитета бедноты! О цели собирательства не говорю – это были свидетельства эпохи и этого для Блока было достаточно.
Первые списки относятся к маю 1917-го, когда шла подготовка к выборам в районные думы Петрограда. 23 мая по квартирам разносили семь избирательных списков кандидатов в члены Коломенской районной думы от разных партий. Один из жильцов расписывался в получении бумаг для всех избирателей своей квартиры. Против номера 21 стоит подпись Блока, против номера 19 подпись выглядит так: «л-т Комелов».
Попытка поиска в Сети дала удивительный результат: одним из адъютантов Колчака, уже в Сибири, был лейтенант Михаил Михайлович Комелов. Но, может быть, лейтенант Комелов был не один на свете? Нет, один, об этом свидетельствует ежегодное издание «Список личного состава Морского ведомства». Из «Списка» 1916 года следует, что М.М. Комелов родился в 1890 году, в 1912-м окончил полный курс Морского корпуса, указаны его чины, должности, награды.
Некоторые сомнения все же оставались, так что встречи с документами Комелова в архиве ВМФ ждала с нетерпением. И какой радостью было наконец увидеть в личном деле кадета Морского корпуса Михаила Комелова, прошение его отца на имя начальника корпуса с указанием домашнего адреса: Офицерская улица, дом 57, квартира 19. Волшебным образом нашлись и устные свидетельства, которые пролили немного света (явно недостаточно) на личность и судьбу Михаила Комелова.
Семейное гнездо Комеловых находилось на Матисовом острове. Там, на улице Александра Блока, бывшей Заводской, стоит особняк, построенный его дедом-купцом, и рядом его же белильный завод.
Михаил Комелов-младший родился 6 июля 1890 года в Царском Селе и был крещен в Знаменской придворной церкви. В том же году умер дед, отец начал вести дела самостоятельно и переехал с женой и детьми в дом Петровских на Офицерской улице, 57. Михаил Михайлович-старший в свое время окончил, как и его братья, гимназию Я. Гуревича, старшего же сына отдал в Петропавловское немецкое училище (Петришуле). По окончании училища Комелов-младший исполнил свою мечту – осенью 1908 года он стал кадетом Морского корпуса.

Дом 57–24 на углу Офицерской улицы и Пряжки

Дом 57–24 на углу Офицерской улицы и Пряжки.
Квартира Комеловых находилась на 3-м этаже. Их окна от правого обреза фотографии до балкона, обращенного к Пряжке. Квартира Блока на 4-м этаже вся выходит окнами на Пряжку, два окна справа от балкона, за ними его кабинет, и после балкона влево еще три окна.
Фотография В.С. Молчанова. 1960 год.

Окна квартиры, в которой жили Комеловы, выходят на Офицерскую улицу и на Пряжку, из них хорошо были видны мачты кораблей, портальные краны, слышны были гудки кораблей, строившихся на всех трех островах окружающих дом Петровских. Но мечта Комелова-младшего была почти неосуществима. В Морской корпус принимали только детей флотских офицеров и потомственных дворян, купеческим сыновьям дорога туда была закрыта. Но, конечно, исключения бывали. На помощь пришел знакомый семьи, занимавший важный пост в Адмиралтействе. В письме к директору корпуса капитан I ранга Н.М.Сергеев писал: «… имею честь свидетельствовать, что названная семья мне с давних пор известна как вполне интеллигентная, в которой все средства обращаются на воспитание и образование детей, и что в случае принятия в Корпус и окончания в нем обучения – молодой человек, при его воспитанности и основательном знании иностранных языков, – явится достойным и образованным офицером флота, тем более, что в Корпус он стремится вследствие своей личной привязанности к морской службе».
8 сентября 1908 года М. Камелов, после конкурсных испытаний, был принят в старший общий класс Морского корпуса. В аттестационной тетради кадетов было 13 листов для записи совершенных ими проступков. В тетради М. Комелова едва исписаны полстраницы – в первые месяцы учебы он однажды, «будучи оставлен за старшего, допустил разговор в строю при следовании из класса», а в другой раз «шумел совместно с другими в роте после вечернего чая».
Учился он ровно и хорошо, его свободное владение немецким и французским всегда особо отмечалось во всех его аттестациях. Все свидетельства о Михаиле Комелове его корпусного начальства и командиров кораблей, на которых он служил в годы учебы и позднее, рисуют облик исключительно симпатичного и ответственного человека. Еще в первый год учебы его отделенный начальник так характеризовал своего воспитанника: «Скромный, тихий, воспитанный и вполне серьезный юноша. Средних способностей, но усидчивый. К строю и служебным обязанностям относится прекрасно. Очень вежливый и услужливый с товарищами».
Последняя формулировка – «вежливый и услужливый с товарищами» – может озадачить, но, кажется, разъяснение ей нашлось. Благодаря необыкновенному везенью, удалось разыскать в Москве внучку М.М.Комелова (точнее дочь его приемной дочери). Она никогда его не видела, но в семье свято соблюдалось правило: все надо делать так, как учил папа Миша. А он учил: если тебя о чем-то попросили, ты должен немедленно все бросить и бежать со всех ног исполнять просьбу.

М. Комелов. 1912 год

Михаил Комелов в дни окончания Морского корпуса.
1912 год.

5 октября 1912 года Комелов в числе 120 выпускников Морского корпуса получил звание мичмана. В 1962 году в 50-ю годовщину окончания ими Морского корпуса в парижском журнале «Морские записки» был опубликован список выпускников 1912 года. Многие погибли в Первую Мировую войну, многие оказались в эмиграции. Из оставшихся после революции в России своей смертью умерли не более 2–3 человек. М.Комелов в этом списке был среди тех, чья судьба оставалась неизвестной.
По окончании корпуса Комелов был зачислен в 1-й Балтийский флотский экипаж, который дислоцировался в Кронштадте. В его послужном списке перечисляются корабли, на которых он служил, должности, аттестации, данные ему командирами, награды и чины. Нет только самого интересного. Вот с 1 июля 1915 года он исполнял должность флаг-офицера штаба командующего флотом Балтийского моря адмирала Н.О. фон Эссена, а в конце 1915 года Комелов временно исполнял должность старшего флаг-офицера по Оперативной части Штаба командующего.

М. Комелов. 1910-е годы

Михаил Комелов. 1910-е годы.

Почему вдруг такой скачок в карьере? До него эту должность занимал Колчак, тогда капитан I ранга, а Комелов даже не был лейтенантом, когда получил это назначение. Судя по немногочисленным доступным данным, Комелов занимался в это время радиоразведкой, которую вели и очень успешно совместно русские и британские моряки относительно германского флота, и, вероятно, по завершении какой-то важной операции он и получил чин лейтенанта (за отличие, как указано в его послужном списке) и орден Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Кроме всего прочего, думается, что, если Комелов прежде не был знаком с Колчаком, то тут и было им самое время познакомиться.
Весной 1917 года Комелов был в Петрограде и избежал страшной расправы, которой подверглись множество офицеров в Кронштадте и Гельсингфорсе. 30 мая 1917 года он был зачислен по экзамену в штурманские офицеры 2-го разряда и вернулся в Гельсингфорс, где все еще находилась основная база Балтийского флота.
Как известно, по условиям сепаратного Брестского мира с Германией, подписанного большевиками 3 марта 1918 года, Балтийский флот выводился из своих баз в Финляндии и Прибалтике, и Комелову в числе 6-ти представителей флота пришлось участвовать в подписании в Гангэ, в апреле того же года, соглашения с германским морским командованием об обеспечении немцами безопасности флота при выводе его в Кронштадт. Принято считать, что немцы торопились тогда занять Гельсингфорс, чтобы захватить Балтийский флот. Стремясь опередить их, командование решило срочно, несмотря на ледовую обстановку, вывести флот в Кронштадт. Участвовал ли в Ледовом походе Комелов неясно, но его в этой истории еще поджидали события.
Среди других судов в походе участвовало и штабное судно «Кречет», которым командовал капитан II ранга Р.Р. Мирбах, племянник германского посла, служивший в русском флоте. В эти же дни началась переписка между Петроградом и Москвой по поводу назначения в Берлин военно-морского агента (атташе). Выбор Троцкого пал на Р.Р. Мирбаха, но «Кречет» был в этот момент затерт во льдах, а большевики ждать не могли, и решено было направить в Берлин Комелова. 7 мая с ним беседовал по этому поводу В.М. Альтфатер, в прошлом контр-адмирал, а с февраля 1918-го помощник начальника Морского Генерального штаба, эксперт на мирных переговорах в Брест-Литовске. Комелов ответил на его предложение категорическим отказом. Очевидно, что сама мысль об участии в уничтожении русского флота представлялась ему дикой.

На палубе штабного судна «Кречет». 1916 год

На палубе штабного судна «Кречет».
Проводы А.В. Колчака на Черноморский флот.
А.В. Колчак в центре, М.М. Комелов – в первом ряду второй справа.
1916 год.

В архивном деле, посвященном этой истории, сохранился черновик его письма Альтфатеру: «Обдумав Ваше вчерашнее предложение и обсудив все за и против, пришел к определенному решению, что оно для меня неприемлемо. Если даже откинуть, хоть считаю это невозможным, все доводы, которые я вчера Вам приводил, и то это назначение остается для меня неприемлемым, так как совершенно неприспособлен к дипломатической, политической и вообще кабинетной работе». О состоянии, в котором находился Комелов во время написания письма, свидетельствует не просто грубая, но нелепая ошибка – один раз он написал слово «неприемлемый» через ять.
Тогда же в мае он получил предложение участвовать в Гидрографической экспедиции Восточно-Сибирского района Северного Ледовитого океана. Переписка об организации этой экспедиции началась 17 мая 1918 года.
Главная задача, которая была поставлена перед экспедицией – обследование морского пути в устья рек Лены и Колымы, отыскание фарватеров в эти реки, изучение их на всем протяжении, на котором они судоходны для морских судов, составление лоций и оборудование морских фарватеров для безопасности мореплавания. Предполагалось, что во время плавания судов и при всех работах береговых партий будут производиться метеорологические, гидрологические, биологические, геологические и фаунистические наблюдения и сборы как всеми членами экспедиции, так и особо приглашенными специалистами. Может показаться странным направление в разгар Гражданской войны экспедиции с такими почти идиллическими задачами. Но основной целью экспедиции был поиск путей, по которым из Сибири можно было бы вывозить хлеб морским путем, который представлялся тогда наиболее безопасным. В дело включилось Русское географическое общество и бесконечная энергия его главы Ю.М. Шокальского придала делу такой размах.
Первой партией, отправлявшейся в Якутск, чтобы следовать далее в устье Лены, руководил М.М.Комелов. В документах экспедиции он называется гидрографом, начальником Ленской партии экспедиции и старшим производителем работ. Партия отправилась от Крюковских казарм 4 июня 1918 года. От Николаевского вокзала следовали в нескольких вагонах, наполненных дорогостоящим оборудованием, Отдельно, еще 1 июня, были отправлены в Якутск цистерны с нефтью. В деле сохранилась пространная, чрезвычайно дотошная инструкция, составленная М.М. Комеловым для конвоиров, следовавших с цистернами. Там был описан весь порядок действий в, казалось бы, любой вообразимой ситуации на всем предполагаемом пути следования. Того, что произошло в пути в действительности, Комелов предвидеть, конечно, не мог.
В октябре 1918-го в докладе по Гидрографическому управлению была описана краткая история этой практически не начавшейся экспедиции.
15 июня партия прибыла в Тюмень, где была задержана из-за перерыва железнодорожного сообщения около Ялуторовска в связи с наступлением чехословаков. Большевики оставили Тюмень, при этом имущество партии не было эвакуировано и поэтому личный состав, не желая терять ценного имущества экспедиции, остался при ней. Так объяснялось в докладе, направленном начальству. Некоторые члены экспедиции оказались потом в эмиграции.
22 ноября 1918 года в Петрограде составили список членов экспедиции, состоявший из 2-х частей, – уехавшие в Сибирь и оставшиеся в Петрограде. И на этом дело об экспедиции было закрыто.
В это время Колчак уже был в Омске. Там же вскоре оказался и Михаил Комелов, ставший одним из его адъютантов.

Омск. Госпиталь Американского Красного Креста. 1919 год

Омск, Госпиталь Американского Красного Креста.
В центре – А.В. Колчак, справа в первом ряду,
во флотской шинели – М.М. Комелов. 10 сентября 1919 года.
Обычно пишут, что на фотографии Г.Сазонов, другой адъютант Колчака. Но по воспоминаниям известно, что А.В. Колчак в этом госпитале, кроме всего прочего, навещал Сазонова, тяжело раненного. Эта фотография в 2004 году была опубликована в журнале «Свой» (№ 1). Тогда еще была жива падчерица М.М. Комелова И.В. Головня, журнал случайно попал в их семью и она узнала своего папу Мишу.

Известно об этом периоде жизни Комелова, как и о последующем, немного. Он был единственным из адъютантов, кто не покинул Колчака, был арестован вместе с ним в январе 1920 года и находился в той же тюрьме.
В каталоге архива ВМФ сохранилась карточка с указанием на дело, из которого следовало, что в 1923 году Михаил Комелов еще находился в Красноярске под арестом. Дело это в числе других было давно сдано архивом в макулатуру. Увы, обычная практика.
В 1920-х годах Комелов оказался в Москве, женился, у него появилась приемная дочь. Ирина Валентиновна Головня умерла в 2008 году, не оставив воспоминаний. О том, что происходило с ее отчимом в последующие 17 лет его жизни, пока известно лишь по ее очень краткому интервью, опубликованному в 2009 году, уже после ее смерти, и по тому, что она рассказывала своей дочери.

М.Г. Головня. 19120-е годы

Мария Герасимовна Головня, жена М.М. Комелова.
1920-е годы.

Жизнь М.М. Комелова и его жены была наполнена лагерями и ссылками. Появлялся Комелов дома ненадолго. Последний раз был арестован в 1937-м или 1938-м году.

М.М. Комелов с падчерицей. 1937 год

М.М. Комелов с падчерицей.
Последняя фотография. Незадолго перед тем он и жена
вернулись из лагерей. Сочи. 11 июля 1937 года.

Погиб Михаил Михайлович Комелов в январе 1942 года в бакинской тюрьме.
Это всё, что мне удалось найти несколько лет назад. Теперь обнаружила, что есть еще одно дело в архиве ВМФ и, надеюсь, что приоткрылась возможность посмотреть дела, связанные с Колчаком…
2020 год

Из окна Музея А. Блока

ПРИМЕЧАНИЕ

Заводская улица возникла в Петербурге в первой половине XVIII века. В 1939 г. она была переименована в улицу Александра Блока – рядом на ул. Декабристов (бывшая Офицерская) в доме № 57 последняя квартира поэта (ныне Музей-квартира А. Блока).
Заводская улица, в районе Коломны, недалеко от острова Новая Голландия, упоминается к повести Виктора Конецкого «Кто смотрит на облака». Героиня повести Тамара в блокадном Ленинграде разносит письма, последнее из них она должна доставить на Заводскую улицу, дом № 2. Тамара долго ищет указанный на конверте дом, расспрашивает прохожих. С невероятным трудом, преодолевая усталость и холод, поднимается по долгим «бесконечным» двадцать девяти ступенькам лесницы дома и – «дверь отворилась легко и радостно. Слепящий свет метнулся из-за неё. Простор синего неба, красных закатных облаков и красного солнца. Ничего не было, кроме неба, облаков и солнца. Не было земли, домов и труб. Не было квартиры сорок три – прихожей и коридора, и пустых комнат, и замерзшей кухни. Всё это давно рухнуло, подсечённое бомбой»…
В доме № 2 на углу Заводской улицы и наб. р. Пряжки располагалось «Картографическое заведение А.Ильина» – первое специализированное картографическое предприятие в России (в 1918 г. национализировано и преобразовано в «Первое государственное картографическое заведение»).
Увиденное Виктором Конецким зимой 1941–1942 гг. описано им в повести с документальной точностью, но в реальности случилось на Красной (Галерной ) улице.

Там – в улице стоял какой-то дом,
И лестница крутая в тьму водила.
Там открывалась дверь, звеня стеклом,

Свет выбегал, – и снова тьма бродила <…>


По лестнице над сумрачным двором

Мелькала тень, и лампа чуть светила.

Вдруг открывалась дверь, звеня стеклом,

Свет выбегал, и снова тьма бродила.

Можно предположить, что эти строки Александра Блока (1902 г.), одного из любимых поэтов Виктора Конецкого, всплывали в памяти писателя во время работы над повестью «Кто смотрит на облака».
Татьяна Акулова-Конецкая




Новости

Все новости

15.03.2024 новое

СЕРГЕЮ КОЛБАСЬЕВУ ПОСВЯЩАЕТСЯ

11.03.2024 новое

ПАМЯТИ ЛЕЙТЕНАНТА Д.А.ФРОЛОВА

03.03.2024 новое

«ПИШИТЕ, ДАЖЕ ЕСЛИ ИЗ ВАС НЕ ПОЛУЧИТСЯ ПИСАТЕЛЬ…»


Архив новостей 2002-2012
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru