Библиотека Виктора Конецкого
«Самое загадочное для менясущество - человек нечитающий»
|
Писатель Виктор Конецкий |
Морской литературно-художественный фонд имени Виктора Конецкого |
Морская библиотека |
Контактная информация |
Морской литературно-художественный фонд имени Виктора Конецкого |
18.07.2020
РУССКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА НАТАЛИ САРРОТ
 Nathalie Sarraute
18 (5 ст. ст.) июля 1900 года в Иваново-Вознесенске родилась девочка Наташа – Ташок (так звал её потом отец) – Наталья Ильинична Черняк. 19 октября 1999 года в Париже, в возрасте девяносто девяти лет, скончалась известная французская писательница Натали Саррот. Между двумя этими датами – незаурядная жизнь и судьба одного человека.
I
НАТАША ЧЕРНЯК
Детство Наташи Черняк трудно назвать счастливым. Её родители расстались, когда дочери было два года, и они создали новые семьи, а девочку как мячик перебрасывали из дома в дом: то она жила с отцом в Иваново-Вознесенске, то с матерью в Петербурге, то с отцом и мачехой в Париже, Ванве.
Мать Наташи – Полина Черняк (урожд. Шатуновская) («насколько я её знала, легкомысленная и рассеянная», – напишет Н. Саррот в книге «Детство») – была писательницей, её второй муж Николай Петрович Борецкий-Бергфельд – историком и публицистом.
Отец Наташи – Илья Евсеевич Черняк – был инженером-химиком. В год рождения дочери он основал в Иваново-Вознесенске мануфактуру, занимался промышленным производством красителей.
В 1909 году И.Е. Черняк прочно обосновался во Франции, организовал в Ванве (Бургундия) небольшую фабрику по производству тех же химических товаров, что выпускала его фабрика в России. Наташа с ивановского детства запомнила запах отцовской фабрики: «…я всё же стараюсь почти не дышать, настолько он неприятный, острый, кислый...».
В интервью русскому изданию «Митин журнал» (1997 г.) Натали Саррот рассказывала об отце: «…Мой отец был единственным евреем в Иваново-Вознесенске. Евреев там не было ни одного, так как закон запрещал им там жить, но ему дали специальное разрешение. Он приехал работать на ткацкой фабрике, принадлежавшей Мокееву, потому что знал секрет, как сохранять цвет ситца. Однажды он услышал, как один рабочий говорит: “Вот, теперь мы должны слушаться какого-то жидёнка”. Мой отец в ярости побежал к Мокееву и сказал: “Я не хочу здесь работать, раз меня так называют”. А тот ему говорит: “Милый ты мой, ну не хочешь, так не будем тебя так называть. Ведь мы евреев никогда не видели – ты здесь единственный”».
…В Иваново-Вознесенске с отцом – с матерью в Петербурге – постоянные приезды в Иваново-Вознесенск к отцу – поездки к дяде в Каменец-Подольский – Москва – Берлин – Париж… Судьба преподносила Наташе калейдоскоп впечатлений.
С матерью Наташа рассталась, когда ей было восемь лет, вновь они встретились в Париже – ненадолго, когда ей исполнилось одиннадцать.
Тогда Наташа не знала, что отцу в Россию путь заказан, и покинул родину он не случайно. Его брат – Яков Черняк – бежал из России в Швецию, т. к. оказался участником грабежа: члены боевой дружины эсеров-максималистов захватили деньги Санкт-Петербургской таможни, переправляемые в Государственный банк. Эти средства были необходимы им, разумеется, на нужды революции. Во Франции Илья Евсеевич намеревался поднять волну общественного негодования в защиту своего брата…
После отъезда с отцом во Францию у Наташи появилась русская бабушка – мать её мачехи Веры. Бабушка ходила в церковь, «чтобы вспомнить свою Россию, погрузиться в неё», и Наташа «погружалась в Россию вместе с ней... узнавала жар, пламя бесчисленных свечей вокруг себя, иконы в серебряных и золотых, словно из кружева сотканных окладах, освещённые огоньком разноцветных лампадок, церковное пение... узнавала разлитое вокруг и изливавшееся… какое-то рвение, тихую и спокойную восторженность», которую она «уже переживала когда-то... в Петербурге или ещё раньше, в Иванове...»
Наташа любила слушать рассказы бабушки, в её воображении возникали «голубоватые отсветы широких заснеженных площадей, колонны на фасадах дворцов, окрашенных в нежные тона… А праздники... приезд царицы... явление самой красоты и доброты... представления, реверансы... бал, белые платья, приколотые к волосам цветы...»
 Вечерами Наташа любила играть в подаренную ей игру «Квартет писателей»: «На белых карточках портрет какого-нибудь писателя, под ним выведено красными буквами его имя. Ниже, черным, – названия четырёх его произведений. Мы – мои партнеры и я – все умеем читать, и нам очень интересно. Мы сидим за квадратным столом посреди кухни <…> раздаём карточки, потом бросаем кости, чтобы определить, кто начинает, и та, кому выпал жребий, обращается к одной из партнерш: дай мне Тургенева – “Отцы и дети”. Та протягивает карточку. А теперь более уверенно: ты дашь мне ещё Тургенева – “Записки охотника”... Торжествующе: у меня их нет. Теперь, Гаша, ты дай мне Толстого, “Анну Каренину”. Спасибо. А ты, Наташа, “Крейцерову сонату”. Спасибо... и ещё дай мне... – У меня нет... так что верни мне... И так далее от потерь к победам...»
Книги для чтения Наташе было выбирать трудно, но они «повсюду, во всех комнатах, на шкафах, столах и стульях, даже на полу... тонкие, чуть потолще и совсем толстые...»
Девочка с раннего детства знала языки – немецкий и французский (на нём с ней предпочитал говорить отец); она уже пробовала писать. И тут её поджидала серьёзная «травма детства» – господин («у него недовольное лицо», «это мог быть Короленко») вернул ей тетрадь со словами: «Прежде, чем приниматься за писание романа, следует выучить орфографию...»
Живя во Франции, Наташа часто вспомнила Россию, вот только – «как бесконечно далеко всё это от узких здешних улочек, скучных, серых домов, <…> от школьного двора с асфальтовой площадкой, от смотрящего со стены доброго старого президента Фальера...»
Она окончила лицей Фенелона – первое парижское учебное заведение, дающее высшее образование девушкам.
Юность Натали и вся последующая её долгая жизнь оказались так же далеки от обывательских канонов, как и её детство.
II
НАТАЛИ САРРОТ
...Натали любила и умела учиться. Она изучала английскую литературу в Сорбонне, историю – в Оксфордском университете, социологию – в Берлинском. В 1925 году окончила юридический факультет Парижского университета и была принята в коллегию адвокатов.
В том же году она вышла замуж за адвоката Раймонда Саррота. Через два года на свет появилась их первая дочь Клод, через несколько лет – Анна, затем – Доминик.
Рождение дочерей не помешало Натали Саррот серьёзно заняться литературой, – тем, к чему её влекло с детства. Первая её книга новелл «Тропизмы» была написана в 1932-м, но увидела свет лишь через шесть лет и популярной тогда не стала: в 1939-м рухнул мир – война в Испании, нацистская Германия напала на Польшу, Франция объявила войну Германии. Началась Вторая мировая война.
 Гитлеровцы на улице Парижа
В 1941 году Натали Саррот была отстранена от должности адвоката. Ей пришлось официально развестись с мужем: она боялась, что нацисты ему не простят жену-еврейку. (Развод супругов был фикцией – они оставались вместе до кончины Раймонда в 1965 году.)
«Видите маленькие окна чердаков? Вот этот высокий дом... Здесь сидели последние немцы, в больших чинах... Париж уже был свободен, они отстреливались... Муж был офицером Сопротивления... Мы были здесь, внизу... Наконец немцы сдались и спустились вниз, они вышли из той парадной... Муж велел мне перевести по-немецки: “Станьте к стенке!” Муж боялся, что они что-нибудь ещё выкинут... У меня была винтовка. Я сказала мужу: “Возьми у меня винтовку!” Он спросил: “Зачем?” Я сказала: “Я выстрелю в них, если ты не возьмёшь у меня винтовку. Я не выдержу и выстрелю”. Муж сказал: “Они сдались, нельзя стрелять”. Но он взял у меня винтовку...» – этот разговор с Натали в Париже Виктор Конецкий приводит в книге «Среди мифов и рифов».
В 1948 году вышла книга Натали Саррот «Портрет неизвестного», которая заслужила похвалу автора предисловия Жан-Поля Сартра.
«Всё дальнейшее творчество Натали Саррот было последовательным поиском путей, позволяющих проникнуть в глубинные пласты человеческого “я”. Эти поиски, проявившиеся в романах 1940-х –1950-х годов – “Портрет неизвестного” (1948), “Мартеро” (1953), “Планетарий” (1959), а также в книге эссе под названием “Эра подозренья” (1956) – принесли Саррот известность, заставили говорить о ней как о провозвестнице так называемого “нового романа” во Франции» (А. Таганов).
«Новый роман» – так принято называть литературное направление во французской прозе, сложившееся в конце 1940-х – начале 1960-х годов.
 Представители направления «новый роман» и близкие к ним деятели литературы:
Ален Роб-Грийе, Клод Симон, Клод Мориак, Жером Лендон, Робер Пенже, Сэмюэл Беккет, Натали Саррот, Клод Олье. Фото 1959 года.
В 1964 году вышел роман Натали Саррот «Золотые плоды», он получил Международную Литературную премию и был переведён во многих странах. В 1968-м роман появился и на страницах «Нового мира» А.Т. Твардовского – он стал первой публикацией Н. Саррот на родине.
«Натали Саррот, участница литературных битв середины столетия и ниспровергательница традиционных форм, оказалась в [19]80-е годы в числе классиков и даже в списках кандидатов на Нобелевскую премию, – пишет русский переводчик Н. Саррот Ирина Кузнецова. – Однако уже не как представительница бунтарской группы “нового романа”, объединившей на время очень непохожих друг на друга писателей, а как независимый прозаик, создавший собственный стиль, не укладывающийся в рамки никаких школ и направлений. Этому стилю Натали Саррот осталась верна навсегда: французские критики называют его литературной константой века. Он несёт столь явный отпечаток её авторства, что подражать ему невозможно, не рискуя быть обвинённым в плагиате».
Ни чётких персонажей, ни сюжета в книгах Натали Саррот нет («антироман» – ещё одно название «нового романа»), но в них – подсознательные всплески эмоций, душевных переживаний и тончайшее понимания всех оттенков человеческих чувств, – через воспоминания, идущие из детства.
Натали Саррот никогда не теряла русский язык, берегла свои воспоминания о России. Она бывала в Ленинграде (здесь встречалась с А.А. Ахматовой), в 1991 году посетила Иваново и Москву.
…В Иваново помнят свою землячку: там ежегодно проходит фестиваль интеллектуальной литературы имени Натали Саррот. И это не только дань памяти русской парижанке, но и признание написанного ею «нового романа» – длиною в жизнь.
Татьяна Акулова-Конецкая
 Бывшая усадьба К.Д. Буркова (дом, в котором родилась Натали Саррот).
г. Иваново, ул. Пушкина, 29/12.
  Натали Саррот рассказывала, что с матерью жила в Санкт-Петербурге на улице Большая Гребецкая (ныне – Пионерская) П. С., дом № 8, кв. № 5:
«… я писала своей матери, которая там потом жила. А может быть, и дом пять квартира восемь – что-то в этом роде»
(«То, что писала я, не имело ничего общего с Роб-Грийе и остальными» / беседа с Натали Саррот Маруси Климовой // Ex-Libris-НГ. – 1997. – 16 окт.).
Фото: Морской фонд имени Виктора Конецкого.
 Виктор Конецкий. «Размышления о документальной прозе возле отмели Этуаль» (Из книги «Среди мифов и рифов»)
|
12.04.2024 новое07.04.2024 новоеВИКТОР КОНЕЦКИЙ. «ЕСЛИ ШТОРМ У КРОМКИ БОРТОВ…» 30.03.2024 новое30 МАРТА – ДЕНЬ ПАМЯТИ ВИКТОРА КОНЕЦКОГО Архив новостей 2002-2012 |
© Морской литературно-художественный фонд имени Виктора Конецкого, 2019 г.
Карта сайта
Дизайн и разработка сайта - SK.consult
Дизайн и разработка сайта - SK.consult