В журнале «Родина» (2022 год, № 3) опубликованы живописные работы Виктора Конецкого.

На большинстве его полотен – «земные» пейзажи и натюрморты. «Я многие годы провёл в военно-морских училищах, – говорил Виктор Викторович, – потом часто и надолго уходил в море, где жизнь монохромна, и поэтому особенно хочется яркого, живописного… В море всегда тоскуешь о земле и мечтаешь о её красоте. Правда, потом, на берегу, тянет в моря, поработать. И посмотреть на закат или восход солнца».

Когда Виктор Викторович перестал выходить в море, он всматривался в свои ранние работы и вспоминал «подробности всего, что было, даже своё внутреннее состояние» той поры. И продолжал писать картины, на которых уже было мало цветов и пейзажей, но больше моря, по которому он тосковал.

Живопись и акварели Виктора Конецкого такие же искренние и контрастные, как и его проза. Глядя на работы писателя-моряка, прошедшего все суровые северные моря, отчётливее понимаешь, как любил он этот мир. В картинах Виктора Конецкого – отражение его чувства красоты, умения её увидеть, смелость выражения внутренних эмоций – след его бессмертной души…

«Родители моей мамы Зои Иосифовны Беляковой (урождённой Вольновой) довольно долго снимали домик на хуторе в западной Белоруссии около города Браслав. Это Витебская область, почти на границе с Латвией.

Мой дед, Иосиф Николаевич Вольнов, был инженером-энергетиком, и выйдя на пенсию, каждое лето выезжал туда с внуками. Впервые в деревню, в Белоруссию, дед с бабушкой приехали, когда мне было три года.

Как ни странно, я отчётливо помню самые первые, яркие впечатления: мы проходим деревню Петуховщину, а в ней всего три дома, и видим впереди песчаную дорогу, идущую сначала вниз, через ручей и мостик, и дальше, между полей, чуть в горку. На горке стоит серая бревенчатая избушка, совершенно сама по себе, без соседей, с окнами с белыми наличниками, рядом кусты сирени. В избушке этой дед с бабушкой и внуками прожили двадцать лет.

Вся окрестность там жила хуторами, разбросанными в полукилометре друг от друга, и наш хутор назывался Пепелишки, но местные люди звали его попросту – Горка. Горку дед нашёл по чьей-то рекомендации и прибыл туда отважно сначала с бабушкой и двумя малолетними внучками, потом к внучкам прибавился внук Саша и спаниель Риф. Так из лета в лето внуки с дедом и бабушкой и жили в этой сказке – в крестьянской избе, под соломенной крышей, с просторными тёмными сенями с земляным полом, без электричества и прочего комфорта, с керосиновой лампой, с керосинкой.

Прямо за избушкой был лес, под горкой – тихое, тёплое, заросшее кувшинками озеро Ельня, за ним – другое, побольше, Струсто. Везде вокруг совершенно уникальные места – озёра, луга, поля, леса, пригорки, земляничные поляны...

Дед регулярно раз в неделю ходил в город Браслав, в пяти километрах от Пепелишек, – за хлебом, мясом и чем-то ещё, самым необходимым для прокорма семьи, и обязательно – в городскую библиотеку. Читать, читать! Чуть повзрослев, в город по тропам в пшенично-васильковых полях вместе с дедом ходили, конечно, и мы.

Отец мой, писатель Глеб Александрович Горышин, приезжал навещать нас и тоже был совершенно очарован этими местами. Однажды приехал к нам и Конецкий. Виктор Викторович прибыл на хутор на шикарной белой «Волге». Думаю, это 1967-й – 1968-й год.

Виктор Викторович был тоже совершенно восхищён местными видами. Он собрал целое ведро васильков и изобразил их на фоне нашей горки и озера Ельня.

Эту акварель он подарил моей маме Зое Иосифовне Беляковой и она долгие годы сберегала её. Относительно недавно она оформила акварель и повесила в раме. Мамы не стало в декабре прошлого года…»