13.01.2024
ЮРИЙ ВОРОНОВ: «…КАК РОССИЯ, ВЕЧЕН ЛЕНИНГРАД!»
13 января исполняется 95 лет со дня рождения
поэта Юрия Воронова.
ЮРИЙ ПЕТРОВИЧ ВОРОНОВ
(13 января 1929 – 5 февраля 1993)
Каждый раз, бывая на Серафимовском кладбище, останавливаюсь у могилы неизвестной мне женщины (год рождения – 1929-й) – на её памятнике из чёрного габрро выбиты слова:
В блокадных днях мы так и не узнали:
Меж юностью и детством где черта?..
Нам в сорок третьем выдали медали
И только в сорок пятом – паспорта.
Это строки поэта Юрия Воронова, блокадного мальчика, ставшего одним из самых выразительных поэтов, писавших о блокаде Ленинграда, – те страшные годы он пережил и стихи его выстраданы, оплачены гигантской ценой личных блокадных потерь. Тогда, в 1942-м, когда в их дом попала бомба и под завалами погибли брат и сестрёнка, им были написаны первые стихи. Юре было 13 лет. Он уже трудился спасателем – в команде таких же мальчишек, сбрасывал с крыш зажигалки, разгребал завалы взорванных домов…
Ни хлеба, ни топлива нет.
Улыбки на лицах знакомых –
Нелепы, как вспыхнувший свет
В окне затемнённого дома…
Отец Юры в то время служил на Балтике, в Кронштадте…
У Юры был свой фронт – от тоже спасал людей. И себя спасал, – когда пришёл в 1943-м во Дворец пионеров, где проходили занятия литературной студии. Пришёл туда после ранения, дистрофиком – учиться.
У Ю.П. Воронова было немало наград, но, можно сказать с уверенностью, самой дорогой была для него медаль «За оборону Ленинграда», полученная в 1943 году.
Первый сборник стихов Юрия Воронова увидел свет в 1968 году.
Из книги воспоминаний Константина Ваншенкина «Писательский клуб» (1998 г.):
«…Хоронили Юрия Воронова, главного редактора блистательной “Комсомолки” шестидесятых годов, человека благородного и бесстрашного, перенесшего мальчишкой ленинградскую блокаду.
Его газета защищала прежде всего человеческое достоинство – от некомпетентной, бесцеремонной идеологической критики тех лет. Очерк о китобойной флотилии и злоупотреблениях на ней обсуждался даже на Политбюро. И “Комсомолка” победила. Но Воронову это запомнили. Мстительная система не простила ему, что он не такой, как все. “Своим” подобных вольностей тем более не забывали. Его под удобным предлогом отправили в Восточный Берлин, даже не послом – корреспондентом.
Опала длилась десять лет. Когда же он вернулся, это был другой Воронов. Ему давали всё более высокие посты, в том числе в ЦК, но он исполнял свои обязанности словно <...> по инерции…»
Стихи Юрия Воронова, вошедшие в его сборники и последних лет, говорят о нём: он не утратил совестливости и воспоминаний о пережитом, прежде всего, мальчишкой. «Ведь эта память – наша совесть…»
Память о таком начале жизни навсегда остаётся главным воспоминанием. Так и Виктору Конецкому в Арктике «мутный, туманный холод над проливом Вилькицкого» всегда напоминал «мёртвую стылость блокадного Ленинграда».
…«В Ленинграде остался один-единственный плющ – он оплетает стену Института культуры имени Крупской, выходящую на Марсово поле, – самый живой дом в городе, – писал Виктор Викторович. – Сейчас там ремонт, и я боюсь, что последнему плющу, или хмелю, или дикому винограду, придёт конец, хотя его корни прикрыли деревянным раструбом. Сколько раз скользила мысль: если есть один морозоустойчивый плющ, то можно развести их и тысячу, и тянуло тайком отломить веточку, попробовать вырастить у себя на балконе…»
Этот плющ у стены моего института, помню со студенческих лет, но только от Виктора Викторовича узнала, что плющ пережил войну (об этом ему и самому сообщила читательница, блокадница). Конецкий, отправляясь в Летний сад, останавливался у стены, в высь которой растение стремится. Но так веточку и не отломил.
Вспомнила об этом, перечитывая стихи Юрия Воронова. Одно из лучших его стихотворений называется «Ленинградские деревья», оно вошло в его первый сборник «Блокада», публиковалось потом и в других его книгах. И это великие стихи – о вечной благодарности защитникам города-героя Ленинграда.
Им долго жить – зелёным великанам,
Когда пройдёт блокадная пора.
На их стволах – осколочные раны,
Но не найти рубцов от топора.
И тут не скажешь: сохранились чудом.
Здесь чудо или случай ни при чём...
...Деревья! Поклонитесь низко людям
И сохраните память о былом.
Они зимой сжигали всё, что было:
Шкафы и двери, стулья и столы.
Но их рука деревьев не рубила.
Сады не знали голоса пилы.
Они зимой, чтоб как-нибудь согреться –
Хоть на мгновенье, книги, письма жгли.
Но нет садов и парков по соседству,
Которых бы они не сберегли.
Не счесть погибших в зимнее сраженье.
Никто не знает будущих утрат.
Деревья остаются подтвержденьем,
Что, как Россия, вечен Ленинград!
Им над Невой шуметь и красоваться,
Шагая к людям будущих годов.
...Деревья! Поклонитесь ленинградцам,
Закопанным в гробах и без гробов.
Экспозиция памяти Ю. П. Воронова в школе № 189
(с 2023 г. носит имя героя-подводника А. И. Маринеско), в которой учился будущий поэт.
Фото: Морской фонд имени Виктора Конецкого.
Татьяна Акулова-Конецкая
Стихи Юрия Воронова разных лет на РуСтих: