Вера Панова родилась в Ростове-на-Дону 7 (20) марта 1905 года. Она рано потеряла отца. Талантливый и хорошо образованный Фёдор Иванович, выпускник Московской академии коммерческих наук, работал в банке, но «не банковское дело, а лодки, речной спорт, то была подлинная его страсть, подлинное призвание», вспоминала В.Ф. Панова в книге «О моей жизни, книгах и читателях».

Её отец открыл первый в Ростове-на-Дону яхт-клуб, а погиб в день своего тридцатилетия на собственной яхте «Вера» (она перевернулась во время сильного ветра).

До 1917 года Вера Панова училась в гимназии, а затем пошла работать в газету «Трудовой Дон», подрабатывала в «Советском Юге» и в других изданиях.

В двадцать лет её мужем стал ровесник – поэт-рапповец, журналист Арсений Старосельский, но этот брак, несмотря на рождения дочери Наташи, продержался не долго: муж был «железным коммунистом», в отличии от романтической Верочки, обожал Маяковского, (а она терпеть его не могла, особенно это: «…кальсоны Вильсона не кальсоны – зефир»)... И вообще, ей казалось, что Арсений «думает только о себе, только себя любит»…

Вера Фёдоровна Панова женское счастье обрела в 1929-м году.

«Когда он улыбался, у внешних уголков глаз появлялись морщинки, лучики морщинок, белых на розовой коже, – писала она о Борисе Вахтине. – Он легко краснел, всё лицо заливалось нежным, девичьим румянцем. <…> Мне кажется, что комната светлела, когда в неё входил этот очень высокий человек с парадоксальной смесью скандинавских и монгольских черт лица и с бледно-золотистыми волосами, прядями откинутыми назад.

Когда я поняла, что люблю его, что он любит меня, – рука моя тянулась к этим волосам – погладить, коснуться. Но даже мне он этого не позволял, краснел, смущался, запрокидывал голову.

До его гибели было ещё почти 10 лет, и мы успели полюбить друг друга, пожениться, и у нас родилось двое сыновей, названных, по вахтинской семейной традиции, Борисом и Юрием, старший в 1930 году, младший в 1932-м».

Журналист Борис Вахтин (1907–1938), муж Веры Фёдоровны, принадлежал к морской семье.

Его дед – капитан I ранга Василий Васильевич Вахтин (1841–1905) окончил Морской кадетский корпус, а затем преподавал в нём; он известен как автор книг: «Объяснительный Морской словарь» (настольная книга для имеющих отношение к морскому делу), «Морская практика», «Русские труженики моря. Первая экспедиция Беринга для решения вопроса, соединяется ли Азия с Америкой» и др., занимался литературными переводами, сотрудничал в «Морском сборнике».

В.В. Вахтин был похоронен – после отпевания в церкви Морского корпуса – на Волковском кладбище. Его сыновья – их было четверо – стали моряками, двое из них – Юрий (Георгий) и Леонид умерли в эмиграции. Жена В.В. Вахтина Мария Леонидовна, как и одна из пятерых их дочерей Мария, так же скончалась на чужбине в Копенгагене.

Отец мужа В. Пановой – капитан II ранга «за отличие по службе» Борис Васильевич Вахтин (1882–1918) – служил на броненосце «Потёмкин» («Князь Потёмкин Таврический») на Черноморском флоте; в 1905 году был ранен матросами при мятеже, отправлен на берег в Одессе; участник Первой мировой войны; в 1916–1917 гг. служил на линкоре «Евстафий» (старший офицер, командир), затем вступил последовательно в командование авиационным кораблём «Император Николай I», вспомогательного крейсера «Император Троян», гидро-крейсера «Авиатор»; являлся членом в Георгиевскую комиссию (1917).

4 января 1918 года Б.В. Вахтин был арестован и вскоре приговорён Севастопольским ревтрибуналом за участие в подавлении восстании на «Потёмкине» к 16 годам тюремного заключения.

Сведения о гибели Бориса Васильевича разнятся: в «Краткой справке о прохождении службы» от 30 апреля 1918 г. говорится, что Вахтин Б.В. «без суда и следствия расстрелян неизвестными матросами Черноморского флота в ночь с 15 на 16 декабря 1917 года».

А 29 июня 1918 г. Штаб официального Представителя Морского Министерства Украинской Державы в Севастополе удостоверял, что Вахтин убит «в ночь с 22-го по 23-е февраля 1918 года неизвестными лицами». (Источник: РГАВМФ. Ф. Р-335. Оп. 1. Д. 58 л. 116–119.)

…С Борисом Вахтиным Вера Фёдоровна обосновалась в Ленинграде. В 1935 году, вскоре после убийства С.М. Кирова, её муж был уволен из газеты «Молот», где работал, исключён из партии, и Вера была уволена из газеты «Ленинские внучата».

А в ночь на 12 февраля 1935-го за «троцкистом» Борисом Вахтиным пришли.

«Не помню, как я дожила эту ночь, – писала В. Панова. – Помню, что на другой день я сидела у нашего маленького письменного столика и писала письмо М.И. Калинину. Сколько таких писем было мной написано в дальнейшем, и все до единого напрасно»…

Тогда кто-то из друзей от неё отвернулся, но нашлись и те, кто поддержал.

Она долго надеялась на справедливость, ездила к мужу в лагерь в Кемь (Соловецкий лагерь), где он отбывал наказание… А в начале июня 1937 года уехала на Украину (болел маленький сын Боря, да и жить было не на что), – в деревню Шишаки, где раньше они гостили с Борисом. Рядом были её мать, родители мужа, приезжали и другие родственники.

В какой-то момент Вера решила отправиться в Ленинград, оттуда перебралась в Москву, снова возвращалась на Украину и опять уезжала в Москву и Ленинград. Нет, не из желания путешествовать или отвлечься от семьи, а уже по литературным делам. Её рассказы, заметки, фельетоны печатались в Ростове-на-Дону с 1933 года (под псевдонимом Вера Вельтман и др.); в 1939 году В. Панова приступила к созданию своей первой драмы – «Илья Косогор», начала собирать материал для пьесы о Москве (в 1940 году на Всероссийском конкурсе получила свою первую премию за пьесу «Старая Москва»).

Бориса Вахтина расстреляли на полигоне Коммунарка в Москве 15 марта 1938 года по надуманному обвинению «за активное участие в контрреволюционной группе»…

«…за эту вечность разлуки я очень много узнала, – писала Вера Фёдоровна, думая о Борисе. – О, тебе известно, какою я мнила себя многоумной, как высоко ставила своё пустяшное знание жизни, вычитанное из книг, и своё воображение, которое могло представить мне всё, чего я не видела и о чём не читала. А оказалось, я не знала почти ничего, и вот, оторванная от тебя и от нашей любви, я стала узнавать. Чаще это узнавание было горьким, чем радостным, но были и счастливые узнавания.

Я узнала себя – что такое аз есмь и что мне предназначено делать в мире и вот я по мере сил делаю, осторожно расходую свои возможности, стараясь не зарваться, хотя и это не так-то легко, да, милый, всё нелегко в этом мире, на этой земле».

Великая Отечественная война застала её с дочерью Наташей под Ленинградом в Пушкине, который был вскоре оккупирован фашистами. Многих жителей они вывозили тогда в Нарву. Пановой с дочерью удалось бежать из Нарвы и лютой зимой 1941 года они по оккупированной врагом территории смогли добраться до Шишаков, где оставались сыновья Веры Фёдоровны, её мать и свекровь. До 23 сентября 1943 года деревня Шишаки находилась под немецкой оккупацией.

Когда Красная армия подходила к деревне жители спрятались в лесу. «…уже знали, что немцы жгут Шишаки, и все говорили, что придётся копать землянки, а я думала – куда же мы денемся с детьми и мамой, как пережить предстоящую зиму. Засыпая в ту ночь, я видела сквозь ветви багровое зарево, это горели Шишаки, горел там и дом, укрывавший нас в последние годы, я это знала, и сны мне снились багровые и чёрные», – вспоминала Вера Фёдоровна.

В 1946 году В.Ф. Панова переехала в Ленинград. Уже в 1947-м ей присуждена первая Сталинская премия за роман «Спутники», а в 1948-м и 1950-м – Сталинские премии за роман «Кружелиха» и повесть «Ясный берег».

«К началу 1950-х Вера Панова в советской литературе – имя, с которым нельзя не считаться. Сталинские премии и огромный читательский успех давали ей определенный иммунитет против нападок критики. После смерти главного читателя в 1953 году ситуация стала куда хуже. На место мелких падальщиков из литературной шушеры, огрызавшихся на Панову в конце 1940-х, заступил настоящий матёрый литературный волк – критик Всеволод Кочетов, опытный погромщик и бывший сосед Пановой по даче в Комарово», – рассказывал Лев Лурье в передаче «Культурный слой» (2010 г.).

Мужем писательницы с середины 1940-х годов стал писатель-фронтовик Давид Яковлевич Дар (1910–1980). Они познакомились в санитарном поезде: лейтенант разведроты Дар был направлен после тяжёлого ранения на «Невском пяточке» в газету запасной дивизии в Кургур.

В 1950-е – 1960-е годы Вера Фёдоровна, как сама писала, «постепенно полюбила общественную работу в Союзе [писателей], охотно участвовала в заседаниях, пленумах, руководстве семинарами»: «Приятно было видеть, что кому-то эта моя работа приносит пользу, что мы обрастаем новыми талантливыми людьми, что цепочка преемственности тянется из поколения в поколение, что русская литература живёт и будет жить».

Ноябрь 1957 года.

В.Ф. Панова, уже известный литератор, как и её муж Д.Я. Дар, с середины 1950-х годов пестовала многих молодых писателей. Вера Фёдоровна приходила на их занятия в ЛИТО при издательстве «Советский писатель» в Дом книги. Справедливы слова Александра Нинова, автора книги «Вера Панова. Жизнь. Творчество. Современники» (1980 г.): «…Постоянное внимание к начинающим писателям, требовательный взгляд на их творчество (а Пановой приходилось ежегодно читать и рецензировать десятки рукописей), несомненно повлияли на литературную смену пятидесятых-шестидесятых годов. Многие писатели – Ю. Казаков, В. Конецкий, А. Битов, Р. Достян, В. Голявкин, В. Ляленков, Г.Ходжер и другие обязаны Пановой добрым словом, своевременным напутствием, умным писательским советом».

Вера Фёдоровна Панова скончалась 3 марта 1973 года. Её отпевали, согласно завещанию, по православному обряду в Николо-Богоявленском морском соборе, последний приют она обрела на кладбище в Комарове под Ленинградом.

Там же похоронены и её сыновья: учёный-востоковед, диссидент и участник альманаха «Метрополь» Б.Б. Вахтин и учёный-генетик, академик РАЕН Ю.Б. Вахтин.

…В 1973 году В.Ф. Панова успела закончить свою последнюю честную книгу – воспоминания «Моё и только моё. О моей жизни, книгах и читателях», но в полном варианте она увидела свет лишь в 2005 году в издательстве журнала «Звезда».