23 ФЕВРАЛЯ – ДЕНЬ ЗАЩИТНИКА ОТЕЧЕСТВА

ГЕРОИ КОНЕЦКОГО

Полное имя замечательного моряка раскрыла заметка о спасении парохода «Илья Репин» «Героизм и мужество военных моряков», присланная из Мурманска нашим другом – журналистом Олегом Всеволодовичем Сюсюрой.

ГЕРОИЗМ И МУЖЕСТВО ВОЕННЫХ МОРЯКОВ

Капитан 3 ранга Трифонов, командир небольшого спасательного судна, просел только что полученную радиограмму. «Окажите помощь, – говорилось в ней, – терпящему бедствие пароходу “Илья Репин”».
Была полярная ночь. В таких условиях нелегко разыскать затерявшийся среди волн пароход, а еще труднее спасти его. Однако командир, отдал своему помощнику старшему лейтенанту Басаргину необходимые распоряжения, вчерне набросал план спасательной операции.
Когда все подготовительные работы были закончены, корабль, разрезая форштевнем темно-зеленые волны, направился к месту аварии. С каждой минутой качка усиливалась. Студеный зюйд-вест обжигал лица моряков. Но бывалый офицер уверенно вел корабль к цели.

…До войны “Rugard” работал на линиях Балтийского и Северного морей, совершая рейсы на расстояния до 1000 морских миль, перевозя пассажиров и грузы для Германии. Судно отличалось своим мощным клепанным корпусом из знаменитой крупповской стали и безотказностью работы паровой машины. Но прежде всего его узнавали в портах Германии по знаменитой трубе и мощному паровому тифону, звук которого был слышан на многие морские мили. К 1939 году Германия располагала крупным торговым и пассажирским флотом.

«Rugard». 1939 год.

Начало Второй мировой войны не стало неожиданностью для немецких судоходных компаний. Капитаны судов имели секретные инструкции на случай “чрезвычайных обстоятельств”. Практически все пассажирские суда в начале войны были возвращены в порты Германии, где их быстро переоборудовали под базы подводных лодок, плавучие казармы, госпитали, мастерские, а затем рассредоточили по разным портам: Киль, Гамбург, Данциг, Готенфаген, Штеттин, Бременхафен, Фленсбург и другим. По существу, большинство пассажирских судов Германии отстаивались в гаванях, не принимая участия в операциях на морских театрах войны. Пароход “Rugard” во время войны использовался как по назначению, так и в качестве госпитального судна, он считался и личной яхтой Германа Геринга, рейхсфюрера гитлеровской Германии.

Но не долго длился рай для курсантов. На Севере в Мурманске надо было налаживать пассажирские перевозки вдоль побережья Баренцева и Белого морей. Так пароход получил свою новую прописку – порт Мурманск, Мурманское морское пароходство.

«Илья Репин».

Более 18 лет судно обслуживало побережье Белого и Баренцева морей. На линиях Мурманск – Архангельск, Мурманск – Йоканьга, Мурманск – Озерко, и других были перевезены сотни тысяч пассажиров и тысячи тонн груза. Сотни жителей побережья каждый раз с нетерпением ожидали, когда же на горизонте появится знаменитая труба “Ильи Репина” или зазвучит его гудок. Судовое сообщение было единственным видом связи с материком. Пароход всегда ждали с любовью и нетерпением.

Пароход «Илья Репин».
Западный Кильдин. 1962–1963 гг.

Когда 5 октября 1968 года “Дедушка пассажирского флота”, последний из могикан парового флота, славный труженик Советского Заполярья, уходил из Мурманска в свой последний рейс, капитан порта Юрий Львович Попов лично сообщил на все суда, стоявшие в порту и на рейде, что пароход “Илья Репин” уходит из родного порта навсегда. Это были незабываемые минуты. Как только были отданы последние швартовы, началось что-то невообразимое. Сначала начали гудеть судовыми тифонами и свистками катера АСПТР, буксиры, портовый флот и суда ВМФ, стоявшие у морского вокзала. Затем мощно заревели ледоколы и суда, поставленные на СРЗ, к ним подключились все суда, стоявшие в порту и на рейде, а по мере движения судна по заливу к этому реву судовых тифонов и свистков подключились гудки паровозов и клаксоны автомобилей. 
На душе творилось что-то необычайное. Помимо воли на глаза наворачивались слезы и мурашки бежали по телу. Я стоял на мостике и видел, как катились слезы у морских волков – капитанов Николая Павловича Показанова и Василия Ивановича Игауна, которые провожали любимое судно в его последний рейс. И в этих гудках судов, паровозов и машин была выражена человеческая любовь и уважение к знаменитому труженику – пароходу “Илья Репин”. С судьбой судна напрямую были связаны тысячи человеческих судеб. Пароход был кузницей кадров. На нём прошли обучение и повысили квалификацию более 400 моряков. Из экипажа п/х “Илья Репин” вышли и в последующие годы работали двадцать один капитан дальнего плавания, из них один – Герой Социалистического Труда, четыре партийных работника, три капитана наставника, два заместителя начальника пароходства и Министерства морского флота.
Сотни членов экипажа и тысячи людей с побережья с благодарностью вспоминают ту неповторимую атмосферу, которая существовала на славном и легендарном судне. Память о “Дедушке пассажирского флота” и тех временах осталась в экспонатах и фотографиях, которые хранятся в музее Мурманского морского пароходства. А для меня пароход “Илья Репин” прежде всего напрямую ассоциируется с его славным экипажем, а также с моими первыми капитанами – Николаем Павловичем Показановым и Василием Ивановичем Игауном, прекрасными людьми и непревзойденными моряками-профессионалами, давшими многим судоводителям, в том числе и мне, путевку в большую капитанскую жизнь».

К сожалению, новой информации о В.А. Трифонове пока найти не удалось, как и об офицере Басаргине, фамилию которого Виктор Конецкий присвоил главному герою повести «Кто смотрит на облака».

О судьбе инженер–капитан-лейтенанта Всеволода Сюсюры рассказал его сын Олег Всеволодович:

«Мой отец, Всеволод Ильич Сюсюра, родился 25 января 1926 года в селе Николаевка на Азовском море. Его отец, сельский учитель Илья Филимонович, был репрессирован в 1930-е годы, и лишь в 1940-е годы, предположительно, был выпущен из лагеря в Казахстане по причине болезни, которая тогда считалась неизлечимой.
Мой отец и его старший брат Ростислав воспитывались в специальном детдоме для детей репрессированных на Урале. Отец рассказывал, что вместе с ним там были дети репрессированных маршалов Якира и Тухачевского, но им по прибытии в детдом меняли имена и фамилии. Ростислав, по рассказам отца, сумел бежать, найти части кубанского казачества генерала Павлова, и присоединиться к землякам на фронте. Он был принят в комсомол, воевал пулемётчиком в пулемётно-артиллерийском полку, и погиб летом 1944 года при освобождении Белоруссии. Похоронен в братской могиле в Брестском районе, близ деревни Павлово.
Отец по окончании десятилетки в детдоме приехал в Ленинград и поступил в Военно-механический институт. Сразу сесть за парту не пришлось, поскольку первокурсники были заняты восстановлением здания института после бомбёжек и блокады. Затем вышел указ Сталина о том, что студенты должны идти в армию или в военные училища, и отец перенёс свои нехитрые пожитки в здание Адмиралтейства – в Высшее военно-морское инженерное училище имени Ф.Э. Дзержинского. На первом курсе в 1945 году он прошёл практику на паруснике “Крузенштерн”.
По окончании училища в звании инженер-лейтенанта отец был направлен на Северный флот, где служил на спасательном судне “Вайгач”. Позднее стал на судне командиром БЧ-5. Одновременно он возглавлял все работы водолазной команды судна.
В 1954 году Всеволод Ильич женился на выпускнице Герценовского педагогического института, учительнице географии Нине Мартыновне Винча. Потом родился я, а в 1956 году – мой брат Михаил.
В начале 1950-х годов отец участвовал в возведении объектов нового ядерного полигона на Новой Земле. Водолазные работы выполняли его подчинённые. Точнее год не знаю.