В 1933 году в «Возвращенной молодости» М. Зощенко сделал своеобразное исследование последних лет жизни Пушкина. Позже им было написано несколько рассказов, где в присущей ему шутливой манере, он ставил вопрос о необходимости бережного отношения к памяти Пушкина, гордости русской словесности.

На Пушкинских чтениях звучали великие строки поэта (исполнитель Дмитрий Ефименко), стихи, посвящённые Пушкину, в исполнении авторов – Алексея Любегина, Натальи Гончаровой, Бориса Безденежных и других поэтов и постоянных гостей клуба.

Одна из страниц встречи была традиционно посвящена В.В. Конецкому. Предваряя её, поэт Михаил Балашов прочитал своё поэтическое посвящение писателю-моряку «Ценз». Т.В. Акулова-Конецкая рассказала о Пушкине в судьбе писателя и о живописных работах Виктора Викторовича, посвящённых пушкинским местах Псковщины, о создании рассказа Виктора Конецкого о Пушкине «На весеннем льду», работе писателя в Михайловском над книгой «Солёный лёд».

4 июня друзей Морского фонда имени Виктора Конецкого, почитателей творчества Виктора Конецкого, встречали в народном музее «Морская Стрельна» (ул. Пристанская, 15) на Дне памяти писателя-моряка. Гости познакомились с морской Стрельной во время пешеходной экскурсии с краеведом, Почётным жителем Стрельны Олегом Павловичем Вареником и с новой расширяющейся экспозицией музея, созданной им. Затем в уютном зале музея звучали стихи Леонида Катилевского и Григория Незговорова, посвящённые Виктору Конецкому, слово о творчестве писателя-моряка капитана дальнего плавания Сергея Леонидовича Карпенко, известного яхтсмена и преподавателя Парусного мастерства Владимира Александровича Мирохина, художника Дмитрия Васильевича Якуценя, работы которого щедро представлены в музее. Татьяна Акулова-Конецкая и поэт Михаил Балашов познакомили гостей с рассказом Виктора Конецкого «Без конца», написанным в Стрельне.

Добрым словом гости встречи отметили вклад мецената Алексея Юрьевича Заозерского (он же – председатель Общества истории) в развитие музея «Морская Стрельна», который работает благодаря его деятельной помощи и подвижническому труду О.П. Вареника. С музеем сотрудничает Дмитрий Александрович Пантелеев, коллекционер, ведущий сообщества «Стрельна военная» (Вконтакте), с которым мы подружились.

«Случайно» наткнулся на рассказ Конецкого «Без конца». Конечно, стал читать. Конечно, дочитал до конца. Ужасно хочется и надо описать впечатления… А тут по радио – Крапивин «Оранжевый портрет с крапинками», знал и даже ждал, но по времени совпало, конечно, тоже «случайно».

В физике наложение волн (или впечатлений, или случайностей) называется и описывается интерференцией. Калейдоскоп не только балует разнообразием, но и прячет предыдущее, а что-то подчёркивает. Запомнить бы сформулированное по-горячему. Враг этого горячего – предисловия. Ах, как умел Виктор Викторович находить первые слова. Он и немногие другие. Есть писатели-прозаики, кого я причисляю к поэтам по их проникновению (не очень удачное слово) в русский язык. Тонкое чувство, такт, слух, вкус позволяют Поэту (или Скульптору: ни убавить – ни прибавить) увидеть грань необходимо-достаточного.

Можно ли найти или придумать такое слово, что объединило бы в себе понятия: инструмент, язык, ремесло, навыки, профессионализм, ответственность, адекватность, резонанс? Сюда же деликатность, скромность, искренность, чуткость, душа. А ещё сюжет, форма, композиция. Напрашивается – талант, ... не хватает … или я капризничаю?

Талант притянул работу. А чтобы она не была каторгой, нужен азарт. А ещё хорошо бы весь этот абзац выкинуть из текста.

Но возвращаюсь к Конецкому. Рассказ «Без конца» напомнил мне его же блокадную «Тамару» (из «Кто смотрит на облака»). Такой же плотный текст и тоже без перехлёста (в отличие от «Искры жизни» Ремарка, причём Ремарк в других вещах идеален на моё-то, ещё Детское восприятие). Всё работает. Композиция безупречная, но ежели кто придерётся к чему, это даже украшением представится.

Фото Г. Елина (из личного архива писателя). 1986 год.

Конечно, в рассказе главного героя виден язык самого Конецкого, но как бережно сделан этот перевод с русского на русский! Веришь, боишься за автора и – облегчённо и восхищённо вздыхаешь. Автор, особенно устами героя, так беспощадно рискует и собой, и моим восхищением, и так профессионально, что этого ремесла, этого умения собственно и не видно (а ведь я волей-неволей как целеустремлённая собака, заглядывал и под забор, и через). А он «нечаянно» несколько раз в этот забор почти упирался – и сказка опять становилась правдой. Места действий специально не расставишь лучше, чем ненавязчиво точно расставлено в рассказе. Скупо-уместные «посторонние» детали (вот и здесь поэзия скульптора: нелишне и без лакун). Конецкий оказался (!) правдив даже в описании ситуаций, где его компетенции не хватало (неужели, и это «приём»?) Я однажды простил Конецкому его характер, но пришёл к этому интуитивно. А вот, после «Тамары» могу сказать банальное: за талант. Не за Петра Ниточкина, не за «Полосатый рейс», хотя это значительные вещи (у них другое назначение и другой уровень, не хуже, а другой, пусть даже «ниже»). За – «Путь к причалу» и иже с ним. Не буду разбирать текст, хотя и хочется…

Но вот, осознанна ли параллель «…искры от самокрутки падали на полы его шинели…» и потом «Он выстрелил себе в грудь, но, видно не попал в сердце и умер не сразу. Я тушил и всё не мог потушить тлеющую на его груди шинель, а он звал Анну», а в конце опять…

Где-то дозировано комкает (опять надо бы другое слово, но…), а то растекается, чтобы подчеркнуть нужную толику.

И ещё много нужных деталек: «Андрейка был здорово похож на отца…»; не сказал, что Анна курила, но по тексту – курила (отщипывала табачинки – удивительно сумел оставить эту грань); «Какие долгие гудки у паровозов…»; «…ни разу не оглянулся. Это был наш уговор»…

И ещё: «И я поторопился уехать»… «семь лет… как будто вчера… чадила у него на груди шинель… упрекнуть за поспешность…»;

«Вы друг отца… – нет, просто встретились однажды…» (здесь уже сам Конецкий, его патологически честное отношение к понятию друг);

«Андрей здорово похож на него, как вы находите…» (опять ненавязчивая грань).

Удивительны диалоги. Формально (грамматически что ли) ответы не связаны с вопросами, но насколько едина атмосфера (аура) разговора. Слышны даже мысли обоих:

«…мама теперь плачет редко»;

«Недавно – шестнадцать дней назад, в Ленинграде», – как много смысла в этом уточнении – 16 дней;

«Память… конца не имеет» (и я подумал: как гудки у паровозов).

В субботу вечером после ужина прямо за кухонным столом прочитал вслух внуку (Дане 14 лет, 184 см, читать любит, но мне нужно было не глазами, а именно вслух). Дошёл до середины, спрашиваю: «Хватит на сегодня? Здесь ещё столько же». – «Нет! Давай дальше». – «Есть впечатления? Что дальше будет, по-твоему? Как не должно быть?»… Ох, как коротко и как много он мне сказал. Четырнадцатилетний взрослый внук.

Конецкий его не разочаровал. Надеюсь, и он Конецкого не разочарует.

В далёкой юности мы, морские щенята, все, обязательно все, прочно и жадно касались страниц его книг. Имени автора зачастую не знали, отчества – тем более, незачем, но фамилия звучала в наших каютах и кубриках очень часто – Конецкий.

Это был таинственный пароль, пропуск в знания о далёких морях, о настоящей, мужской жизни.

Конецкий.

Я взрослел, приходили ко мне многие другие книги, написанные разными людьми прошлых и настоящих времён. И всегда рядом были книги Конецкого.

Когда настал возраст познания, довелось прочесть рассказ «Без конца», (рассказ старше меня на целый год), автором которого был он, Конецкий.

Всегда поражаешься, когда удаётся читать то, о чём думал с детства, то, что, оказывается, в тебе самом было всегда, что заставляет восхищаться правдой написанного.

Название рассказа – отнюдь не унылое, не проштампованное безысходностью, не размазанное сопливыми слезами сожаление героя о собственной неудавшейся жизни.

Это же Конецкий…

Ушли писатели-фронтовики, по одному уходят писатели-моряки. И только самые большие из них, самые значительные для своих читателей, стремятся писать о том, что у нашей общей жизни нет конца.

Их книги нужно читать по-особому.

Рассказ «Без конца» невозможно понять и принять, читая его на ходу, с картонным стаканчиком остывшей, сладенькой кофейной жижи в руке, болтая попутно по телефону, в толчее метро или лёжа на спокойном, уютном диване.

Рассказы Конецкого лучше читать в грозных горах неудач, в грохоте жестокого жизненного шторма. Только тогда начинаешь хорошенько понимать, что нужно стремиться жить без конца, для детей, для друзей, для только начинающих удивляться жизни соседских мальчишек.

Конецкий знал слова.

Кто пытается сейчас читать его на бегу, жуя дешёвенькую шоколадку, никогда не поймёт автора, герои которого не рыдают, когда вокруг них со скрежетом рвётся металл и глухо клокочет пар, когда угольная пыль въедается в веки, а обмороженная кожа на обрубках ног пузырится от гангрены.

Такие герои Конецкого сами зовут к себе свою неминуемую смерь.

В творчестве он мог быть добродушным, весёлым, забавным, мог писать смешно, романтично, лирично. Но, даже когда в его рассказах звучала вынужденная ярость к несправедливостям окружающей жизни, он всегда был справедлив к своим героям, даже второстепенным.

Таким был Конецкий, такими стали и его рассказы.

Кто главный герой рассказа «Без конца»?

Дмитрий? Тот самый человек, шинель которого «чадила у него на груди», долго тлела от собственного смертельного выстрела?

Фёдор Антонович, которому «трудно было потрошить свою душу», но он всё-таки делал это ради памяти почти незнакомого ему человека?

Анна, чья любовь к мужу была и осталась полна силы, веры и верности?

Или же главный герой рассказа Андрейка – сын Дмитрия и Анны?

Уверен, что именно Андрейка, Андрей…

Конецкий знал, что в творчестве писателя должен быть смысл.

Показав в рассказе «Без конца» связанные судьбой воедино жизненные подвиги нескольких хороших людей, он ненавязчиво, безо всякой высокой морали, передаёт смысл жизни от них в руки ребёнка.

Жёстко описывая и одновременно искренне любя своих героев, Конецкий рассказывает как надо говорить сыновьям, что их папа храбрый, смелый и сильный. Что нужно жить так, чтобы ты сам был таким отцом. Что ещё нужно быть настоящим другом, таким, которому многие люди с радостью бы пожимали руку. Что нужно продолжать жизнь.

Ведь она без конца.

«…Главное – почаще глазеть на облака. Такой человек почему-то нужен другим». 

Виктор Конецкий «Кто смотрит на облака».

В Стрельне. 4 июня 2023 года.