27 февраля в Мурманской государственной областной универсальной библиотеке состоялся ДЕНЬ АРКТИКИ, посвящённый истории освоения Северного морского пути, полярным исследователям и экспедициям в высокие широты, отражению арктической темы в литературе, музыке, кино. В рамках этой познавательной программы состоялись лекции, выставки, викторины, интерактивная экскурсия «Книжное арктическое путешествие» и презентация цифровой коллекции «Освоение Арктики» Президентской библиотеки (Санкт-Петербург), участниками и зрителями которых стали читатели библиотеки и её гости.

На Дне Арктики в зале «Русская Арктика» кандидат филологических наук Марина Наумлюк представила лекцию «Мотив и образ Мурманска как исходной точки Северного морского пути в романах Виктора Конецкого».

Марина Валентиновна Наумлюк – известный исследователь русской и зарубежной литературы, знаток Кольского полуострова, его литературы и культурных традиций.

«Пространство Севера в изображении Виктора Конецкого является частью правдивой и узнаваемой картины мира, а с другой стороны, собирательным и универсальным художественным образом», – считает исследователь арктической темы и Русского Севера М.В. Наумлюк. – «В своих книгах писатель остаётся реалистом и правдиво раскрывает все трудности и парадоксы работы в Арктике. Мурманск для него – это врата в чужое пространство, начальная точка тяжёлого опасного пути и последний краешек земли, на который моряк бросает взгляд и устремляется туда, “где происходит встреча безмерности мечты с предельностью морей”».

В этот день в рамках Дня Арктики состоялась и презентация книги писателя и журналиста Владимира Михайловича Блинова «Полярные капитаны»: в книгу вошли очерки о выдающихся капитанах атомных ледоколов разных поколений, рассказы о событиях, происходивших в высоких широтах Арктики, дневниковые и литературные произведения писателей и моряков, самая «мурманская» повесть Виктора Конецкого «Путь к причалу», по которой Г. Данелия снят всем известный фильм.

Т. В. Акулова-Конецкая передала в библиотеку новые книги писателя, вышедшие в 2024 году, – они пополнили фонды замечательной библиотеки, с которой Морской литературно-художественный фонд имени Виктора Конецкого многие годы связывает дружба.

Как же бил Росомаха океан, волны его, упрятанными в высокие рыбацкие сапоги тяжелыми ногами! И в накат, и под дых. Заполошно. Истово. Теряясь от собственной если не ненависти, то уж нелюбви-то точно. Ненависти-нелюбви не к океану и его гулёпам-волнам, но – к самому себе, такому большому и сильному, но, при всем том, дураку несусветному, не заметившему в распроклятой своей боцман­ской жизни главного. Женщину, лучше которой нет на свете. И – сына. Самого дорогого и важного для него теперь человека, без которого и жизнь-то казалась такой же не нужной, как замусоленная чужими гу­бами недокуренная беломорина на мурманском асфальте...

Кино, правда, было хорошее. И не только потому, что Мурманск, родные улицы и люди. Там даже воздух и тот, как показалось Олегу, знакомый – влажный, с дыханием ветра внутри. И мокрые, но всегда чистые тротуары. И солнце – мягкое, без южной настойчивости и жгу­чей прямоты – словно не напрямик оно па город смотрит, а из укры­тия какого – не смотрит, пожалуй, а выглядывает. Осторожно, даже робко. Но главное, понятное дело, не пейзажи... Сама история – как Мурманск, чистая, светлая и грустная. И не без улыбки, конечно. И не без надежды. Как же в Мурманске и без надежды?!

Виктор Конецкий и Георгий Данелия. Иллюстрация в книге.

Когда экран погас, и зрители потихоньку потянулись из зала, они с Валей еще какое-то время сидели на своих местах, словно им показа­лось, что еще история не вся, что там, в кино, всё только начинается.

Но зал медленно пустел, Олег видел, как недобро и безжалостно посматривают в их сторону билетерши. Надо было идти.

– Как здорово, как здорово! – Валька схватила его за руку и, пока шли они к выходу, не отпускала. Промолчавшая весь сеанс, все пол­тора часа – как мышка, в темноте и сосредоточенном внимании Валя заговорила без остановки, по-детски радостно, быстро и бес­толково.

– Ты даже не представляешь, как это здорово!

– Да вроде представляю... – попробовал усомниться Олег.

– Нет, нет, нет! – обиженно замахала она на него руками. – Я такого никогда ее видела.

– Так уж и никогда...

Валя осеклась па секунду, задумалась, а потом, заулыбавшись, заверила:

– Уж про Мурманск-то точно...

«Действительно хорошее кино получилось, права Валька... – подумал Олег. – И Мурманск там славный, настоящий. Это прав­да. Жаль, конечно, что меня там нет, но что ж поделаешь – видно, не судьба...»

Он вспомнил, как они столкнулись с этим маленьким, очень серьезным и немножко грустным режиссером-грузином прошлой осенью в одном из мурманских ресторанов. Оба – навеселе. Олег накануне пришел из рейса, переводился уже на другой корабль – третий для него за минувший год, да не простой – ледокол, да и еще и атомный, и ничего не знал еще о том, что творится в Городе.

Не знал и о премьере нового фильма, того самого, съемки которо­го довелось видеть в порту год назад...

Олег, может, на режиссера и его спутника и внимания бы не обратил – ну, стоят у ресторана двое, один пониже, с усами, вто­рой повыше, хмурый и желчный, как черт. Стоят, курят. Но тот, что пониже, остановил его неожиданным вопросом:

– Что ж не пришли сниматься?

Он сразу и не понял тогда, о чем его спрашивает этот незнако­мый усатый человек:

– Куда? Зачем?

Усатый, выпустив в небо стройную струйку дыма, пояснил:

– В кино, дорогой, в кино. Мы сегодня здесь у вас его показы­вали. Премьера. Специально привезли, чтоб мурманчане первыми наш «Путь к причалу» увидели...

Только сейчас узнал Олег в низеньком усатом курильщике того сердитого, неугомонного бодрячка с грустными глазами, что, помнит­ся, так яростно и громко распоряжался на одном из причалов его, Олега, родного порта. Его тогда со словами «Постойте, постойте, это же то, что мы ищем!» выудила из толпы девушка-ассистент. В пере­рыве между съемками, хоть он и упирался всячески, подтащила к главному маленькому, усатому грузину. Тот долго буровил Олега маленькими черными глазками-изюминами, что-то неодобритель­но бурчал себе под нос, а потом спросил: «Вы – моряк?» «Радист. Ну и моряк, да...» «Сниматься хотите?» Дальше, не дожидаясь ответа, так, словно вопрос был риторический, а ответ – очевиден, быст­ро произнес: «Мы через неделю будем снимать одну сцену... Вы нам,

возможно, понадобитесь. Приходите обязательно!»

Грузин вернулся к съемкам, а девушка-ассистент тщательно за­писала и адрес Олега, и телефон его танкера.

– Так что ж не пришли? Мы вам вроде звонили...

– Извините, не получилось. Не до того. Другие дела были.

Усатый понимающе кивнул:

– Как в песне, «по морям – по волнам, нынче здесь – завтра там»?

– Именно. По южным морям-волнам. В дальние страны ходили...

Второй служка сигаретного бога – тот, что дымил рядом с режиссером, хмурый и желчный, как хронический больной желтухой, по­смотрел на него внимательно, нежданно включился в разговор, прервав своего, желавшего что-то сказать, товарища:

– Извини, Жора. Какие, если не секрет?

– Пиратские... – секунду подумав, обозначил Олег область стран­ствий, чуть улыбнулся и добавил хитро: – Под самым носом у глав­ного пирата.

– Да ну?! – присвистнул «хронический больной». – Понимаю-понимаю...

– Ну, это и я понимаю... – почти обиженно заметил Жора. – «Пиратские страны», «главный пират»... Конспираторы хреновы!..

– Слушай, радист мой прекрасный, а ты же вроде говорил, что с режиссером знаком, который это все снял? – будто бы услышала Валь­ка его раздумья. – Как его? Что-то грузинское, на «ия», кажется...

– Нет, не знаком, – нервно, почти раздраженно повел он плечом в ее сторону. Не хотелось Олегу вслух вспоминать о том, что могло сбыться, да не сбылось. Хоть и осознавал, что не его это судьба, так – эпизод приятный, памятный мог бы случиться. И что с того? Но вспо­минать не хотелось. Может, именно потому и не хотелось, что – он это понял (да кто бы не понял?) – кино получилось. Никому он прежде об этом не говорил. Но Вале все же открылся: – Ну, видел пару раз. Он мне даже сниматься предлагал...

Валька замерла, глаза стали не просто большими, а огромными, удивленными насмерть, во всю девическую дурь.

– В этом фильме?! – ошарашено, с недоверием спросила она.

– Ага... – кивнул Олег.

– А ты?

– Отказался...

Валя ему не поверила.

– Как отказался? С ума сошел?

– Ну, не отказался, конечно, – улыбаясь, пожал плечами Олег. – Просто не смог... Дела были.

Спутница его аж руками всплеснула от возмущения.

– Да какие ж дела могут быть, когда такое кино?

– Могут! – убежденно заметил Олег.

– Врешь, наверно... – ну никак, никак не хотела ему верить новоиспеченная поклонница самой мурманской навеки веков фильмы.

– Конечно, вру! – не стал разубеждать Валю Олег. Но продол­жать допрос не дал – сграбастал ее в охапку и поцеловал. Долго и сладко. Так, чтоб вопросов больше не осталось – никаких.

...Ему позвонили ровно через неделю после разговора с режиссером в порту – все та же девушка-ассистент, он узнал ее по голосу. А еще через два дня Олег ушел в море. В самый пока далекий и трудный свой рейс.

Что делать, такая у него работа. Прям, как по заветам капитана Тибауда, точнее, не заветам, а знаменитым его советам – «Советам молодому офицеру»: «Будьте всегда готовы идти в любом направлении: норд, зюйд, ост, вест. Это правило относится к вещественному довольствию, топливу, продовольствию и образу мыслей...». Про образ мыслей, пожалуй, самое важное. Все остальное – только дополнение, которое может быть, а может и не быть.

Наставления Тибауда Олег помнил наизусть – с мореходки...

Впрочем, ему порой казалось, что он знал их и раньше, еще до рождения. Для помора из старинной лоцманской деревни они были нор­мой, тем самым «образом мыслей»…

Трилогия Дмитрия Коржова остросовременна. В отечественном и западном литературоведении ХХ – ХХI веков широко используется понятие «текст города» как изображения знакового пространства, контекста культурного развития. Существуют лондонский, петербургский тексты, текст Венеции, созданные писателями разных эпох. Роман «Мурманцы» можно рассматривать как одно из важных звеньев мурманского текста, а значит, его место в ряду книг С.Колбасьева, А.Подстаницкого, В.Тимофеева, Б.Романова, Н.Колычева, К.Симонова, В.Конецкого.

В Кольском заливе. Фото Ф. И. Антонова.