Библиотека Виктора Конецкого

«Самое загадочное для менясущество - человек нечитающий»

Ростислав Титов. ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА


«Впереди опять был океан, и темнота, и дальняя, и дальняя дорога».
Виктор Конецкий.

Я знал Виктора Викторовича много лет, понимал его и ценил, восхищался его талантом и находил в написанном им отраду и успокоение.

Мне его книги именно помогали жить. Потому однажды написал: «Когда тяжко, «когда мне невмочь пересилить беду», я не к троллейбусу тороплюсь, а беру его книгу, открываю наугад и читаю. И хочу, чтобы он знал: сделанное им помогает одному человеку жить».

Конечно, не только мне помогало существовать творчество В.В.Конецкого. Помогало прежде всего тем, чья жизнь так или иначе была связана с морской работой – непростой и всегда новой, неизведанной. Ведь даже если твой пароход ходит «на линии», то есть по одному и тому же маршруту, не бывает в жизни моряка одинакового – всегда или ветер иной, или волна не туда бьет, или туман находит…

Мне довелось познакомиться с Виктором Конецким в начале сентября 1968 года. Возвращался домой в Таллинн через Ленинград, получив задание от тогдашнего журнала «Морской флот» – попросить писателя дать в редакцию какой-либо материал. Подъехал на такси к палисадничку у дома на улице Ленина, поднялся на древнем скрипучем лифте на шестой этаж. Еще была жива мама Виктора, мы посидели полчаса, поговорили. Сейчас думаю, что тогда единственный раз видел Конецкого в сомнениях: предстояло уходить в море на теплоходе «Челюскинец» вторым помощником капитана, а это значит – отвечать за все перевозимые грузы.

Тогда я не понимал, что говорю с прирожденным капитаном. И не мог предвидеть, что впереди предстоит рождение прекрасных, умных, веселых и грустных книг. Не мог знать, что появится, возникнет цикл, который он сам назовет «Роман-странствие». И потом я долгие годы читал и перечитывал его книги – «Среди мифов и рифов», «За доброй надеждой», «Вчерашние заботы», «Ледовые брызги»…

С легкого языка отличного морского писателя и капитана Бориса Романова, новгородца по рождению и мурманчанина по судовой прописке, Виктора мы стали называть «В.В.». Правда, так он сам позже обозначил своего капитана Василия Васильевича Миронова, но Виктор Викторович Конецкий оставался нашим «В.В.».

Попадая в своих рейсах в Ленинград, я всегда старался встретиться с В.В. – и довольно скоро понял: его «береговая» жизнь – лишь короткий период между уходами туда, где ему предназначено быть, жить, работать. Вот тогда и уверился, что судьба назначила ему именно роль капитана. Точнее – капитана ледового плавания. Опытный судоводитель знает, сколь опасно, рискованно и ответственно ведение судна во льдах.

В октябре 1979 года увидел я неожиданно во владивостокском ресторане В.В., обрадовался очень, даже обниматься бросился, хотя вообще-то не люблю эту столичную моду. И рассказал нам В.В. (Боря Романов стоял рядом), как продирались они через Арктику и затопили трюм, и притопали сюда с цементными ящиками на пробоинах, а когда за жизнь, за судно свое сражались в Восточно-Сибирском море, на высоте оказались все – от капитана до курсанта-практиканта. Отметил я в глазах Виктора огонек юношеского восторга, не слишком-то ему свойственного. И радость великую – от сознания большого, сотворенного сообща дела.

Характер у В.В. был непростой, нелегкий. Помню, как на большом ленинградском собрании писателей-маринистов, проходившем почему-то в Михайловском замке, он устроил резкий и заслуженный разнос присутствовавшим там адмиралам – по делу, «по заслугам». А как-то, полушутя, в эпоху всеобщего увлечения «экстрасенсством», я замерил с помощью проволочной рамки его биополе: оказалось оно настолько мощным, что и у других забирало энергию. Что ж, капитанам так и положено – брать у подчиненных силу и направлять ее, куда необходимо.

Мне не хочется сегодня вторгаться в сферу литературной критики и разбирать все несомненные достоинства прозы Конецкого. Для себя отмечаю и ценю предельную искренность в изложении событий, строгую беспощадность к окружающим и в не меньшей степени – к себе, точность и убедительность художественных деталей. А еще – не поддающуюся объяснению особую музыкальность и ритмичность стиля, о чем писал в своих дневниках В.В.Розанов в начале минувшего века: «Секрет писательства заключается в вечной и невольной музыке в душе. Если ее нет, человек может только «сделать из себя писателя». Но он не писатель».

Множество его читателей особо ценили юмор В.В., такой естественный, ненатужный и, если можно так сказать, сурово-светлый. Впрочем, сам автор не считал это главным. В мае 1985 года нас принимал в своем полированном кабинете грозный тогда министр морского флота страны Т.Б.Гуженко, там присутствовали московские телевизионщики – так вот они назойливо требовали от Виктора: «Расскажите что-нибудь смешное!» И получили почти яростный отказ: «По заказу не смеюсь!»

Между прочим, вполне юморной, но и жалковатый образ капитана Фомы Фомича Фомичева из «Вчерашних забот» принес В.В. немалые огорчения и даже вызвал оргвыводы начальства. Балтийские капитаны всерьез обиделись на писателя, хотя Фома Фомич был фигурой явно собирательной и наполовину выдуманной. Кажется, было какое-то коллективное письмо в высокие инстанции, и пришлось нам, друзьям В.В., на очередном собрании морских писателей в Центральном доме литераторов вступиться за автора «Вчерашних забот».

...Нет, все-таки хочется отметить еще одно большое и оригинальное достоинство прозы В.Конецкого. Думаю, он создал совершенно новый литературный сплав четкой реальности и «выдуманности», фантастики, причем верится и в то, и в другое. Через многие его произведения проходит неунывающий, слегка трепливый и ужасно симпатичный Петр Иванович Ниточкин, ясно видишь и понимаешь «ледяного капитана» Эдуарда Львовича Саг-Сагайло, или жеманно-назойливую судовую буфетчицу Викторию в ее серебристых колготках, или слегка чокнутого композитора из Дома творчества музыкантов. И вызывает сочувствие и жалость архангельский сумасшедший Геннадий Петрович М..

Теперь мне стало ясно: надо дать здесь слово самому В.В. Сначала – его мысли о сути и власти моря как стихии – мысли, пришедшие после очередного «морского сна».

«Хороший сон. Возможно, возник он потому, что в момент, когда возле пышной от кустарников сопки мы становились на якорь, судовую антенну облепили вороны, и я долго глядел на них и за них – в бездонные и густые небеса, и думалось, что о том, как велика Россия, знают только те, кто обошел ее с севера.»

И сразу мне вспомнилось, как горячо и убежденно доказывал Виктор: наша страна – великая морская держава и должна, обязана иметь большой и мощный флот… И еще о море – глубокие, доходящие до высокой философии мысли.

«Любовь к морю тоже детское чувство… Нас тянет в огромные пространства вод не потому, что мы водолюбивые существа. Мы можем утонуть даже в бочке дождевой воды. Мы любим не воду, а ощущение свободы, которое дарит море…

Мало кто задумывается, что море, вода подарили людям понятие волны. Волна, накатывающаяся век за веком на берега, колеблющая корабли, натолкнула на одну из основных идей сегодняшней физики – о волновой теории света, волновой сущности вещества.

Волна подарила и ритм. В основе музыки лежит ритм волны, ритм движения светил по небесам. Потому музыка и проникает в глубины мировой гармонии дальше других искусств. Сам звук тоже имеет волновую природу. Медленный накат волн на отмель, вальс и ритм биения человеческого сердца чрезвычайно близки. Потому вальс невредимым пройдет сквозь джаз…» Да, отсюда и музыкальность прозы Виктора Конецкого…

Невеселое нынче время для литераторов. Школьные учителя бьют тревогу: молодые люди теряют потребность в чтении, им эту потребность заменяют всемогущий Интернет и навязчивое телевидение. А недавно я узнал, что у тридцати процентов французских семей нет ни одной художественной книжки.

Печально это. И потому, наперекор всему такому, меня очень обрадовала просьба моего бывшего ученика, ныне опытного судовода, плавающего под чужим флагом: «Вы не сможете дать мне в рейс почитать книг Виктора Конецкого?»

Конечно, не умрет «бумажная» литература под напором электронно-телевизионного потока. Ведь сказал писатель Виктор Конецкий: «..Но и то известно, что большая цель порождает новые силы и продлевает жизнь смертельно больным подвижникам большой цели, и они, как правило, успевают достичь ее, например, даже вопреки законам природы, и умирают, поставив наперекор всему здравомыслию точку…

А кто-то все шепчет: «Ты должен просто рассказывать только то, что знают немногие, а ты видел!»»

Не поставил, однако, В.В.Конецкий точку. Литература высокого уровня, становясь классикой, будет жить долго, всегда. Уверен, что книгам Виктора Конецкого предстоит именно «дальняя, дальняя дорога» - через годы, через умы и сердца будущих благодарных читателей.

В.Б.Шкловский вздохнул когда-то: «Друзья прошли, разошлись по могилам». Но его младший друг, русский писатель Виктор Конецкий высказался решительно: «Смерть – старый капитан – не беседует о прошлом накоротке».

Таланты не уходят из жизни, не ставят краткой точки, а оставляют нам все, созданное ими.




Новости

Все новости

28.03.2024 новое

«”КАК МОРСКАЯ СОЛЬ В КРОВИ…”. ПУШКИН В ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ ВИКТОРА КОНЕЦКОГО»

23.03.2024 новое

СКОРБИМ

19.03.2024 новое

ПАМЯТИ О. ВЛАДИМИРА (РЫБАКОВА)


Архив новостей 2002-2012
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru